Гаяна (Иллюстрации Л. Гольдберга) - Страница 68

К оглавлению

68

— Я тебе, Филя, оставлю после смерти свою невесту.

Филипп Петрович ловко поймал кока за руку и так сжал ее, что Саша охнул.

— Осторожнее, черт! Убери свои манипуляторы.

— Я тебя научу уважительности, — гудел Филипп Петрович.

— Ну что я тебе сказал обидного? По данным ООН, Филя, холостяки живут меньше, чем семейные… Разве плохо, что я хочу тебя женить?!

— Ну и всезнайка, — засмеялся профессор. — Подавай шампанское, Саша!

Наконец все расселись за длинным овальным столом, и Саша Перстенек откупорил шампанское. Но как! Смахнув пыль с массивной бутылки, он как бы случайно уронил ее на каучуковый пол. Раздался пушечный выстрел, пробка ударила в потолок, а бутылка вновь очутилась в руке чародея-кока, и пенистая золотистая жидкость устремилась в хрустальный фужер. Гром аплодисментов был Саше наградой.

Александр Иванович, руководитель экспедиции, поднял бокал.

— По традиции, — сказал он, — предлагаю отметить начало нашей работы. За новые победы советской науки, товарищи! За ваше здоровье!

Необычность обстановки придала тосту особую торжественность. Прибор теперь показывал пятнадцать тысяч метров — наивыгоднейшая высота, на которой «Илья Муромец» приобретает максимальную путевую скорость. Как известно, в атмосфере есть не только «ямы» и «холмы», но и «реки» — струйные течения. На нашей широте попутные струйные течения расположены на высотах пятнадцати-семнадцати километров и движутся с быстротой до шестисот и даже семисот километров в час.

Я перевел взгляд на дублирующую панель автоматического штурмана, включенного мной еще ночью. Стрелка путевой скорости замерла на цифре «1120». Но вертолет летел так спокойно, что только легкое гудение воздушных компрессоров напоминало о движении.

Вдруг звонок из радиорубки: принята радиограмма. Филипп Петрович встал из-за стола. Через минуту он вернулся, возбужденный до предела.

— Товарищи… — громко проговорил он, потрясая над головой узкой телеграфной лентой. — Еще одна космическая победа: очередной полет на Марс начался!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ 
Сенсация… Роберт Гровер 

1

Исчезновение Паолы не было тайной только для узкого круга лиц — двух-трех работников частного сыска, Боба Хоутона и редактора газеты. Для всех остальных Паола уехала на время, может быть… готовясь стать матерью. С таким предположением как-то обратился к Хоутону младший владелец цирка Пьер Эверфильд, и Боб, сообразив, что эта версия поможет предотвратить газетную шумиху вокруг происшествия, таинственно промолчал и улыбнулся.

Но сегодня утром, зайдя в цирк, Боб был ошеломлен.

— А, мистер Хоутон, — весело приветствовал его Эверфильд-младший. — Я как раз хотел видеть вас. Во-первых, мы получили письмо от вашей супруги. Да где же оно?.. Вот, не угодно ли…

Боб слабеющей рукой взял письмо и жадно прочел строки, написанные таким знакомым, таким близким ему почерком:

«Обстоятельства вынуждают меня временно прекратить выступления в цирке. Боюсь, что это продлится несколько больше сроков, оговоренных в контракте. Чтобы сохранить добрые отношения между нами, перевожу вам неустойку. Мой реквизит можете отправить домой.

Паола Вердини».

— Я знаю об этом, — заставил себя сказать Боб, глядя на подпись: да, это была ее рука! И ее подпись!!

— Это и так ясно, — отмахнулся Эверфильд-младший. — Я хотел попросить вас, мистер Боб, об одном одолжении: уговорите миссис Паолу уступить нам ее реквизит. Хорошо? Видите ли, у нас есть на примете молодая гимнастка… Сами понимаете, дело не должно страдать…

— Реквизит ваш, — торопливо прервал его Боб, испытывая желание немедленно уйти.

— Благодарю, мистер Хоутон. Да… звонил доктор Гровер. Он всюду разыскивает вас. Он лечит нашего беднягу Фери. Гровер просил вас заехать к нему в клинику. Вот адрес… Заодно передайте привет Карлу!

— Хорошо… Прощайте.

— Желаю удачи, мистер Хоутон. Мы сегодня опять трогаемся в путь: что поделаешь — кочевая жизнь!

2

Клиника Гровера находилась милях в десяти от города, и Боб мог дать волю своим чувствам в быстрой езде.

Приближался час дневного выпуска последних известий — Хоутон включил радиоприемник. Первая же фраза диктора насторожила его; стрелка скорости резко двинулась влево, будто «шевроле» сам сбавил ход под влиянием сенсационного сообщения.

«Русские передали сегодня, — слушал Боб, — о предстоящем полете своей ракеты на Марс. В состав экипажа, кроме командира космического корабля, в недавнем прошлом видного гражданского пилота Андрея Шелеста, входят второй пилот, летчик-космонавт ленинградец Павел Горный, и штурман-космонавт, известный физик москвич Евгений Глебов.

Скорость мысли — вот в чем корень возможного успеха в международном соревновании науки и техники.

Недавно мы сообщали об организации проектной фирмы «Дискавери», финансируемой виднейшими промышленниками нашей страны. За короткий срок «Дискавери» превратилась в крупный центр научной мысли, объединивший многих ученых, работающих над проблемами покорения космоса. Но не очень ли долго мы ждем результатов? Сейчас мы познакомим вас с биографиями русских космонавтов…»

Боб улыбнулся: новость вызвала в нем восхищение — он всегда был готов снять шляпу перед величием человеческого разума.

Добравшись до перекрестных эстакад, Хоутон уверенно свернул вправо, к городу, — Роберт Гровер подождет, в редакции он нужнее.

68